Сколько стоит честь врача? Недорого

О перспективах защиты медработниками чести и достоинства в суде в интервью адвоката, к.ю.н., вице-президента Фонда «Вместе против рака» Полины Габай «Медицинской газете».

Прошу простить за непарламентское выражение, но российский пациент за постсоветские годы заметно «распоясался». Речь не только о том, что он уже не просит от медицины помощи, а требует, назначив не себя, а систему здравоохранения единственно ответственной за его здоровье. Важно и то, в какой форме эти требования декларируются: от плохо скрываемого неуважения ко всему медицинскому сообществу до откровенных оскорблений словом и делом в адрес конкретного человека в белом халате.

Казалось бы, утри слёзы и продолжай работать дальше, ведь обиды врачей на оскорбления пациентов – это, в сущности, такая мелочь по сравнению с теми страданиями, которые испытывает больной человек. Но… нет. Нельзя призывать даже представителей самой гуманной профессии встать на путь всепрощенчества, потому что он опасен: общество, освобождённое от соблюдения норм морали, очень быстро останется без врачебной помощи вообще, так как из отрасли уйдут даже самые «толстокожие», устав терпеть грубость и ложные обвинения.

Ну а если не прощать, то могут ли врач или медицинская организация добиться извинений от обидчика и как это сделать? О юридическом механизме защиты чести и достоинства в беседе с корреспондентом «МГ» рассказала преподаватель Академии последипломного образования Федерального научно­клинического центра ФМБА России, кандидат юридических наук, адвокат Полина Габай – одна из признанных российских экспертов в области правового обеспечения медицинской и фармацевтической деятельности, защиты прав медицинских работников и учреждений здравоохранения, подготовки законодательных инициатив.

– Полина Георгиевна, для начала давайте поясним, что в юриспруденции именуется оскорблением, что – клеветой, а что – причинением вреда деловой репутации. Прежде чем требовать в суде сатисфакции от обидчика, медработник или медицинская организация должны чётко понимать, какого рода обида им нанесена.

– Действительно, надо признать, что медработники и медицинские организации всё чаще становятся жертвами клеветничества, оскорблений или иных действий и событий, которые ущемляют их честь, достоинство и деловую репутацию. Данная категория дел непростая, а судебная практика по ним хотя и большая, но крайне неоднородная. Сказать заранее, что суд непременно встанет на сторону оскорблённого или оклеветанного врача и медицинской организации, к сожалению, нельзя: процент выигранных медиками дел не так велик, как хотелось бы.

Теперь о смыслах: перечисленные вами явления находятся в разных плоскостях законодательства. Защита чести, достоинства и деловой репутации – сфера гражданского судопроизводства, клевета – предмет уголовного судопроизводства, а оскорбление – административного.

Уголовная ответственность за клевету наступает по статье 128.1 УК РФ. За ущемление чести, достоинства и репутации физического лица предусмотрена как гражданско­правовая ответственность по статье 152 ГК РФ, так и уголовная по статье 128.1 УК РФ. При этом защита деловой репутации возможна только для юридических лиц, российское законодательство полагает, что физические лица не имеют деловой репутации. В свою очередь, когда мы говорим о клевете, здесь потерпевшим может быть признано только физическое лицо, то есть конкретный медицинский работник, а не больница.

Теперь про оскорбление. Само это понятие – из Кодекса об административных правонарушениях, и некоторые суды считают, что дела об оскорблении должны рассматриваться исключительно как административные. Другие суды так же аргументированно утверждают иное: оскорбление должно рассматриваться в рамках статьи 152 ГК РФ. В чём разница? В рамках административного дела, если гражданина привлекли к ответственности за оскорбительное высказывание в адрес клиники или конкретного мед­работника, он выплачивает штраф, который идёт в доход государства, и на этом всё заканчивается. Если же это дело рассматривается в рамках гражданского права, то у лечебного учреждения или врача есть дополнительные меры защиты: они могут потребовать, чтобы оскорбительного толка информацию удалили с сайта, печатное издание с оскорбительной публикацией изъяли из оборота, опубликовали опровержение сведений, выплатили компенсацию морального вреда и так далее.

В основе каждого из этих событий лежат разные факты, которые должны быть доказаны истцом, чтобы другая сторона понесла ответственность. И действовать нужно в рамках определённых алгоритмов, тогда шансов на успешный результат больше.

– С чего нужно начать и как быстро действовать?

– Чтобы врачи и лечебные учреждения могли претендовать на защиту чести, достоинства и деловой репутации, им необходимо доказать в суде, что порочащие их ложные сведения были действительно распространены, а также подтвердить, кем, когда и где именно. Поэтому первое, что медработникам необходимо сделать, долго не раздумывая, – это зафиксировать факты устных оскорблений, например, призвав на помощь очевидцев, а также факты размещения оскорбительной или недостоверной информации в СМИ, на сайтах­отзовиках и в социальных сетях, пока их не удалили сами авторы. Сделать скриншоты страниц, на которых размещены оскорбительные статьи или отзывы, записать видеосюжеты, которые были показаны по телевидению, и затем у нотариуса заверить их достоверность.

Второе – надо будет доказать в суде, что распространённые сведения являются порочащими честь, достоинство и деловую репутацию. Следует иметь в виду, что это сложная для доказывания категория, крайне субъективная. Наконец, если конкретный ответчик обнаружен, то дальше уже ему предстоит доказать, что распространённые им порочащие сведения о медработнике или лечебном учреждении соответствуют действительности. А это как раз самое тонкое место процесса: если суд примет от человека, якобы опорочившего врача или клинику, доказательства того, что распространённые им сведения на самом деле достоверны, то дело можно считать закрытым. Никакой ответственности обидчик не понесёт, какие бы контрдоводы ни приводили сами медработники в свою защиту.

– На что могут рассчитывать врач или лечебное учреждение в случае победы в суде?

– Сразу скажу, больших иллюзий питать на этот счёт не стоит. Главное, на что можно рассчитывать, – на моральное удовлетворение. Как уже сказано, медработник или медорганизация вправе потребовать опровержения недостоверных либо оскорбительных сведений о себе, которые были распространены обидчиком. Они также вправе требовать возмещения материальных убытков, которые возникли в связи с тем, что честь, достоинство и деловая репутация истца были опорочены, и компенсации морального вреда. Однако о больших суммах, назначаемых судом в качестве компенсации морального вреда, говорить точно не приходится: мы не в Европе и не в Америке. В среднем удаётся добиться выплаты в размере 35 тыс. руб. Согласитесь, это несопоставимо с исковыми требованиями пациентов и их родственников к врачам и лечебным учреждениям.

Ещё раз уточню, что моральный вред – категория, присущая только физическому лицу. В отношении юридического лица корректнее говорить о репутационном вреде, но данное явление в Гражданском кодексе чётко не обозначено, поэтому некоторые суды признают факт причинения репутационного вреда, а некоторые не признают.

– Пока сказанное вами не внушает оптимизма, честно говоря…

– На самом деле всё если и не оптимистично, то не так уж и безнадёжно. Анализ российской судебной практики по данной категории дел показывает: выиграть дело можно. Вот наглядный положительный пример. В Кемеровской области женщина позвонила главному врачу станции скорой помощи и сказала, что приехавшая на вызов к её ребёнку бригада была в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Руководство и сотрудники «скорой» решили побороться за свою честь в суде, и дело было выиграно медиками. Сам факт распространения недостоверных сведений доказан с помощью голосовой записи, благо все телефонные переговоры в службе «03» записываются. Кроме того, медицинское освидетельствование не подтвердило у медработников состояние алкогольного и наркотического опьянения, а ответчица не смогла предоставить суду доказательств правдивости распространённых ею сведений. В итоге решением суда она вынуждена была принести извинения и даже выплатила символическую компенсацию морального вреда.

Ещё один пример того, как лечебное учреждение вступилось за свою деловую репутацию и выиграло суд: жительница Красноярского края публично на общегородском мероприятии в присутствии большой аудитории и СМИ заявила, будто в городской больнице умирают и затем бесследно исчезают люди. Естественно, она не смогла доказать в суде истинность своих утверждений. Суд встал на сторону больницы, обязав женщину публично извиниться перед коллективом лечебного учреждения.

В то же время есть случаи, когда защита чести и достоинства невозможна в принципе. В частности, если порочащие сведения в отношении врача были сформулированы в форме вопроса, а не утверждения, то судьи именно на это и указывают: дескать, гражданин всего лишь задал вопрос, высказал предположение, и такие слова не могут считаться порочащими честь и достоинство. Но мы же понимаем, что лицо, которое хочет оскорбить медработника и при этом избежать ответственности, воспользуется именно данной хитростью и либо поставит в конце предложения знак вопроса, либо сопроводит свои обидные слова модной словесной конструкцией: «это моё личное оценочное суждение». И в итоге медика, вероятнее всего, в суде ждёт поражение.

– Но это же иезуитство в чистом виде! Следуя данной логике, вообще надо отменить в ГК и УК статьи о клевете и оскорблении, коль скоро формулировка «это моё личное оценочное суждение» стала индульгенцией на оскорбление и клевету.

– Согласна абсолютно. Поэтому и говорю, что данная категория дел очень сложная. По общему правилу, защита чести, достоинства и деловой репутации от мнений, убеждений, оценочных суждений в порядке статьи 152 ГК РФ невозможна. Именно так решил суд в отношении врача из Дагестана, о котором пациентка сказала, что он не имеет представления о медицине, описывает томограммы, которые не умеет читать. Суд счёл это оценочным суждением женщины, которое не может быть проверено на предмет соответствия действительности, и никакой ответственности за свои слова ответчица не понесла. И это, кстати, не удивительно: российское законодательство декларирует право человека на личное мнение и свободу слова, а личное мнение – категория субъективная, поэтому судьи соглашаются с тем, что за «оценочное суждение» в адрес врача граждане отвечать не могут.

В то же время в отличие от иных категорий судебных дел здесь сильно развита состязательность судебного процесса, когда каждая из сторон использует разные механизмы защиты. Нередко проводится лингвистическая экспертиза, задача которой – определить, является ли высказывание, распространённое ответчиком, оскорбительным по сути, ущемляющим честь и достоинство истца. Лингвист помогает отличить мнение от утверждения, а клевету – от факта. Иными словами, очень многое в состязательном процессе зависит от адвокатов.

– Интересно, остался ли доктор после этого работать в профессии? Ведь если, по мнению судов, любой человек, не имеющий медицинского образования, вправе оценивать уровень профессионализма врача и широко транслировать свои выводы, то не следует удивляться нарастающему дефициту кадров в здравоохранении.

– Суды судам – рознь, в том­то и проблема. В одних случаях людей за точно такое же «оценочное суждение» привлекали к уголовной ответственности как за клевету, а в других не привлекали даже к гражданской ответственности.

Кстати, о клевете в отношении медицинского работника: хотелось бы чуть подробнее остановиться на этой теме. Согласно статье 128.1 УК РФ, уголовная ответственность за клевету подразумевает наказание либо в виде штрафа, размер которого в разных ситуациях может доходить до 500 тыс. руб., либо в виде обязательных работ. Ответственность за клевету возможна в том случае, если пациент распространил не просто «личное оценочное мнение», а заведомо ложные сведения, порочащие репутацию медицинского работника. Так, в Ульяновской области пациентка в присутствии представителей Министерства здравоохранения заявила, будто сотрудники больницы брали взятки за госпитализацию в стационар. В этом случае пациентка в рамках уголовного процесса была оштрафована, правда, чисто символически – на 5 тыс. руб. Но важен прецедент.

Житель Пермского края изготовил листовку, в которой написал, что травматолог городской больницы совершал в отношении пациентов, в том числе детей, насильственные действия сексуального характера, пользуясь беспомощным состоянием больных, находящихся под воздействием медикаментов. Своё творение автор разместил на информационном стенде возле жилого дома. Суд установил, что это клевета в чистом виде, и наказал сочинителя.

– Когда медики сталкиваются со словесными оскорблениями со стороны пациентов и их родственников, имеет ли смысл связываться с обидчиками в таких случаях?

– Имеет при условии, что врача удовлетворит мизерный штраф, которым законодательство оценивает вину грубияна. Административная ответственность за унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме, согласно ст. 5.61 КоАП РФ, влечёт наложение административного штрафа в размере от 1 до 3 тыс. руб. Здесь имеется в виду как письменное, так и устное оскорбление, которое может даже сопровождаться неприличными жестами, плевками, пощёчиной, обливанием и пр.

– Оскорбить доктора всего за одну тысячу рублей? Да это же героизм! Нет слов… А в случае с размещением недостоверной порочащей информации в СМИ закон защищает медработников? И, кстати, кто выступает ответчиком в суде – журналист, который ретранслировал негативное мнение пациента о враче или клинике, или сам автор мнения? Когда негативный отзыв, сопровождаемый оскорблениями, появился на одном из сайтов­отзовиков, кому предъявлять претензии – автору отзыва или владельцу ресурса? Наконец, главное зло современности – социальные сети, там люди вообще в выражениях не стесняются ни в постах, ни в комментариях к ним. Как определить и наказать виновного?

– Это очень сложная категория судебных дел. Статья 57 Закона РФ № 2124­1 от 27.12.1991 «О средствах массовой информации» предусматривает случаи, когда редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение ложных порочащих сведений. В частности, если эти сведения являются дословным воспроизведением сообщений и материалов, распространённых другим СМИ. То есть можно сто раз перепечатать в разных газетах, журналах, на интернет­ресурсах информационных агентств любую бредовую «новость» о врачах­убийцах, и никто не понесёт наказание за это.

– По­моему, это вопиющий законодательный дефект. Наличие подобной статьи в Законе о СМИ олицетворяет не свободу слова, а полную свободу от наказания за любое сказанное слово. И это касается не только интересов медицинского сообщества.

– Действительно, законодательство несовершенно. Однако даже при таких условиях защита чести, достоинства и деловой репутации всё равно возможна. Во­первых, на СМИ может быть возложена обязанность опубликовать опровержение. Во­вторых, помимо СМИ есть иные ответчики. Например, если сведения содержатся в авторских произведениях, автор может выступать в суде в качестве ответчика или соответчика. То же самое, когда журналист сослался на конкретное физическое лицо и привёл его прямую речь, то отвечать за свои слова будет это лицо. Если же журналист дал собственную негативную оценку действиям медработников, основываясь не непроверенных сведениях, разумеется, претензии следует предъявлять ему и его работодателю: напомню, что тот же Закон о СМИ обязывает их проверять достоверность размещаемой информации.

В этом смысле показательный пример – судебное разбирательство в отношении новостного агентства «Росбалт», которое, как это делают все СМИ, просто скопировало из другого средства массовой информации текст, содержащий недостоверную информацию порочащего характера о медицинском учреждении. Сначала суд отклонил иск врачей, сославшись на то, что данное агентство лишь тиражировало сведения, а не сочинило их, поэтому отвечать должно СМИ­первоисточник. Но суд второй инстанции, куда обратилось лечебное учреждение, привлёк в качестве соответчиков и СМИ­первоисточник, и агентство «Росбалт». В итоге информацию удалили, дали опровержение и выплатили компенсацию морального вреда.

Теперь что касается сайтов­отзовиков: они изначально предназначены для того, чтобы люди делились там собственным мнением в отношении товаров и услуг, в том числе медицинской помощи. И на всех таких ресурсах размещены предупреждения о том, что сайт не несёт ответственности за содержание комментариев. На самом деле на сайтах­отзовиках, как и любых других интернет­ресурсах, не должна размещаться информация оскорбительного характера, ущемляющая чью­то честь и достоинство, национальные и религиозные чувства, что бы ни было заявлено в политике компании. Мы с коллегами получаем много обращений от врачей и клиник, о которых на таких сайтах порой появляются отзывы оскорбительные по форме и ложные по сути. Пишем обоснованные претензии, и негативные отзывы убирают.

– Убрать оскорбительный отзыв с сайта­отзовика, на мой взгляд, – это вообще никакое не наказание для нарушителя и не сатисфакция для поруганной чести врача или клиники. Потому что до того, как этот отзыв уберут, его успеют прочесть тысячи потенциальных пациентов. В итоге врач и клиника получают удар по деловой репутации и недополучат доход.

– В том-­то и дело, что невозможно заставить администрацию сайта­отзовика публично принести извинения, а тем более компенсировать клинике недополученный доход. Задача любого интернет­ресурса – что сайтов, что соцсетей – предоставить свою площадку для того, чтобы физические лица могли высказывать своё мнение о чём угодно и как угодно. Более того, у таких площадок нет обязательного требования к людям, которые являются их пользователями, проходить идентификацию личности. И это также огромная проблема: найти человека, который скрывается за неким условным nickname, порой просто невозможно.

Медики часто допускают в таких случаях ошибку, подавая иск в суд на какое­то конкретное лицо, которое, как они полагают, скрывается за тем или иным сетевым именем в социальной сети. А доказательств этого у них нет, и суд отказывает в претензии. Здесь надо действовать иначе: сначала доказывать в суде факт недостоверности размещённых сведений, не указывая в исковом заявлении конкретного ответчика. Как только суд признает, что размещённые сведения не соответствуют действительности, направляется требование к администрации сайта удалить эти сведения и дать опровержение. Правда, никаких денежных компенсаций здесь не будет.

– Разве это решает проблему? Соцсети удалят один пакостный текст, на его месте появятся другие.

– Правовое регулирование деятельности интернет­ресурсов – вообще тема сложная и не до конца разъяснённая. В частности, нет ясности, кто несёт ответственность за размещение порочащих сведений о каком­то человеке или организации – администратор доменного имени или владелец сайта. В судебном сообществе есть и такая, и другая точки зрения. Данный вопрос нуждается в чётком определении Верховного суда либо законодателей.

И вообще, решение проблемы защиты чести и достоинства медработников невозможно без изменения ментальности российского общества. Пока в нашей стране будут относиться к данной категории судебных дел, как «3 тысячи рублей за поруганную честь – красная цена», глобально ситуация не изменится.

– Нечёткость законодательных формулировок, судейский субъективизм – условия, которые точно не способствуют правосудию.

– В Гражданском процессуальном кодексе прямо сказано, что суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению. Это тоже своего рода оценочное суждение. С судьями вообще всё очень сложно, они сверхзаняты. В таком крупном регионе, как Москва, на рассмотрение дела может отводиться до 10 минут. Можно ли за такое короткое время вникнуть в суть претензии истца?

По моему мнению, было бы правильно ввести специализацию для судей, чтобы они нарабатывали опыт ведения дел по одному направлению. В частности, по здравоохранению. Кроме того, по медицине было бы неплохо сформировать силами профессиональных врачебных сообществ третейские суды. Этот институт неплохо работает по другим сферам деятельности, а здесь его почему­то нет.

Вообще, роль профессиональных медицинских сообществ в нашей стране весьма незначительная в отличие от мировых практик. У нас врачебные ассоциации в основном занимаются образовательными проектами, но крайне мало уделяют внимания совершенствованию правового обеспечения медицинской деятельности. Лишь единицы врачебных объединений в этом направлении активно работают – Национальная коллегия флебологов, Российское общество хирургов и некоторые другие, но их крайне немного. Стоит ли удивляться тому, что нарастает вал уголовных дел против врачей, количество случаев клеветы и оскорблений в адрес медработников?

По моей оценке, моральная обстановка в медицинской отрасли сейчас не самая хорошая. Система здравоохранения в контексте дел о защите чести и достоинства медработников, а также на фоне нарастающего количества уголовных дел «пациент против врача» нуждается в идеологическом переосмыслении.

Беседу вела Елена БУШ, обозреватель «МГ».

Источник: «Медицинская газета»