Почему врачи массово просят не привлекать их к уголовной ответственности на время пандемии?

Решение о необходимости обращения возникло еще в конце апреля. Это была естественная реакция на некий фон, создаваемый самим профессиональным врачебным сообществом. В мою юридическую компанию, а также соавторам обращения к Путину регулярно поступала информация со стороны медицинских работников. Они выражали опасения, что в дальнейшем, когда шумиха с коронавирусом утихнет, начнется разбор «полетов», в том числе условий и порядков работы в этот период.

Многие медицинские работники изливали и изливают свою обеспокоенность в социальных сетях, дают интервью СМИ, вспоминая времена до коронавируса, когда медики подвергались постоянному гонению как со стороны пациентов, так и надзорно-следственных органов.

За эти годы все уже фактически привыкли к уголовным делам в отношении медицинских работников. Начиная с 2014-2015 года количество гражданских и уголовных дел в отношении медиков выросло катастрофически. А после дела Елены Мисюриной (врача-гематолога, обвиненного и в смерти пациента, у которого она в 2013 году брала анализ образцов костного мозга — через четыре дня после процедуры пациент умер в другой больнице, Мисюрина себя виновной не признала) в 2018 году пошел просто вал уголовных дел. В следственном комитете были выделены специальные отделы, которые занимаются делами о врачебных ошибках. В 2019 году следственный комитет получил право проводить собственные судебные экспертизы, включая судебно-медицинские. Врачи в последние годы живут в диком страхе, а многие и вовсе ушли из профессии.

С начала пандемии врачи в одночасье превратились из врачей-убийц во врачей-героев. Но надо понимать, что настроение народа как флюгер. Сейчас, безусловно, не время предъявлять претензии медицинским работникам, которые по факту отправились на эту войну добровольцами, да еще ии без должного обмундирования.

Тут важно понимать, что когда-то эта история утихнет, и уже сейчас врачи опасаются, что пойдет жесткий подсчет погибших пациентов. Тогда пациенты и их родственники начнут, как и прежде, обращаться в следственные комитеты, писать заявления в правоохранительные органы. При расследовании этих дел безусловно всплывет ряд нарушений и упущений. Иначе и быть не может, ведь на сегодняшний день медики работают в условиях тотальной правовой неопределенности и массы противоречий.

Базовые нормы законодательства не были отменены, при этом принято колоссальное количество новых нормативных актов. На сегодняшний день действует уже шестая редакция временных рекомендаций по оказанию медицинской помощи больным коронавирусом. То есть это уже 6-ая редакция тех правил, по которым должны диагностироваться и лечиться больные коронавирусом. Это говорит о том, что правил, как таковых, не существует — они постоянно меняются. Нынешний формат медицинской помощи фактически экспериментальный, ведь никто толком так и не знает, как правильно оказывать помощь данной категории пациентов. В настоящее время врачи, да и вообще вся страна. работают буквально на ощупь.

Сейчас наступила некоторая пауза в отношениях сложных врачей и пациентов. Но из неё нельзя делать выводы. Все понимают, что это затишье, и затишье перед возможной бурей. А отсутствие нормального правового поля дает для этого все предпосылки. По многим злободневным вопросам даже мы, юристы, затрудняемся делать конкретные выводы и давать четкие рекомендации. Все шатко, валко и жутко неясно.

Например, плановая медицинская помощь. Руководителям медицинских организаций было рекомендовано отодвигать сроки плановых приемов и госпитализаций. Разрешено, потому что многие больницы перепрофилированы под ковид, многие работники переброшены на работу в ковидные условия, и, естественно, ресурсов и мощностей обычных больниц катастрофически не хватает. Также было разрешено уменьшать объемы оказания плановой медицинской помощи. Но каких-либо критериев и рамок возможного сдвига или уменьшения объемов не дано. Многие пациенты в настоящее время не получают специализированную помощь в полном объеме и в нужные сроки. И вроде как отложение плановой помощи не должно представлять прямую угрозу жизни, но по факту это не совсем так. Пациенты страдают, умирают, а самочувствие многих оставляет желать лучшего.

Эта гонка отражается и на врачах. Уже известны случаи самоубийства врачей. Поэтому наша просьба о введении моратория на уголовное преследование врачей в текущих условиях небезосновательна. Это придаст им как минимум моральные силы выдержать этот тяжелый период без опасений и страхов за свое будущее.

Что касается действий государства в отношении помощи врачам, то основное — это, пожалуй, выплаты и компенсации за работу в коронавирусных условиях. Однако во многих регионах сразу же начались определенные махинации и ухищрения, чтобы «срезать» сумму этих выплат. В итоге известны случаи, когда врачам скорой помощи доплатили за месяц работы в этих адских условиях всего 250 рублей. Очевидно, что это совсем не те деньги, на которые врачи имели право рассчитывать в соответствии с постановлениями правительства. Правда, после выступления Путина 11 мая ситуация стала меняться к лучшему, но до сих пор все далеко не так гладко.

Сейчас региональных врачей привозят в Москву, обеспечивают их жильем и питанием. Также были внесены в изменения в систему госзакупок, чтобы средства индивидуальной защиты и иные необходимые товары могли закупаться быстро и у единственного поставщика. То есть конечно какие-то подвижки и облегчения были, но на практике все это реализуются очень тяжело.

Кроме этого, была упрощена регистрация лекарственных средств и медицинских изделий, на рынок были выпущены незарегистрированные лекарства и медизделия, прошедшие регистрацию в Европе, в Америке и в ряде иных государств.

Был разрешен off-label-use, то есть использование лекарств вне инструкции, но под каждым из этих решений, к сожалению, лежит очень шаткая правовая база. Вроде бы многое сейчас разрешено, но нормативная база оставляет поле для совершенно различных толкований. Врачи не должны нести ответственность за несовершенство системы организации здравоохранения.