Актуальные правовые проблемы, связанные с принятием родителями решения о проведении (непроведении) реанимационных мероприятий в отношении глубоко недоношенных детей

В статье представлено правовое исследование актуальных проблем, возникающих при принятии родителями (одним из родителей) глубоко недоношенных детей решения о проведении или непроведении реанимационных мероприятий в отношении последних.

Введение

Прогресс в области интенсивной неонатологии за последние 20 лет сделал возможным выживание все более маленьких недоношенных новорожденных. Современная специализированная аппаратура позволяет эффективно проводить замещение функций жизнеобеспечения, контролировать и поддерживать оптимальные показатели температуры и влажности окружающей среды1 и осуществлять прочие медицинские манипуляции, необходимые для спасения жизни даже глубоко недоношенных новорожденных (т. е. новорожденных, родившихся до завершения 32-ой недели беременности) и новорожденных с экстремально низкой массой тела (менее 1000 г).

Тем не менее даже с учетом последних достижений медицинской науки и техники отсутствуют гарантии того, что ребенок, рожденный с глубокой недоношенностью (далее – ГН), экстремально низкой массой тела (далее – ЭНМТ) или с тяжелыми нарушениями различных функций организма, после оказания ему всей необходимой медицинской помощи (в т. ч. и в первую очередь – реанимационных мероприятий) не умрет после длительного периода страданий или же не будет на протяжении всей своей последующей жизни «прикован к постели».

В связи с этим перед медицинскими работниками и родителями встает сложный как с этической, так и с правовой точки зрения вопрос о проведении или непроведении ГН ребенку реанимационных мероприятий (далее – РМ).

В частности, этическая сложность вопроса выражается в конфликте интересов между правом ребенка на жизнь и правом его родителей (как его законных представителей) отказаться от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни ребенка. Более того, иногда конфликт интересов может быть многополярен и возникать еще и внутри родительской пары (например, когда один из родителей желает и стремится сохранить жизнь ребенка, несмотря на большую вероятность его тяжелой инвалидизации, а второй возражает против проведения РМ, аргументируя это тем, что тяжелые заболевания, которые могут возникнуть у ребенка, причинят ему и его семье больше страданий и боли, чем смерть).2

В конечном итоге «под ударом» оказываются медицинские работники, которые во исполнение воли родителей (одного из родителей) вынуждены принимать решение о проведении или непроведении РМ, необходимых для спасения жизни новорожденного.

Так, например, на практике врачи нередко оказываются в крайне сложных ситуациях, требующих принятия правильного решения в рамках действующего законодательства (в том числе и уголовного) в условиях рождения ГН ребенка с ЭНМТ, нуждающегося в экстренном проведении РМ, однако:

1. Его мать не дает согласия на проведение реанимационных пособий, а отца в момент рождения в медицинской организации нет.
2. Отец настаивает на спасении новорожденного, а его мать отказывается от проведения реанимационных мероприятий и при этом оспаривает факт отцовства данного мужчины.

В настоящее время явный законодательный алгоритм действий медицинских работников в обозначенных выше ситуациях отсутствует. В то же время, при некоторых условиях, действия родителей по отказу от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни ребенка, и действия медицинских работников, реализующих данный отказ, могут быть квалифицированы как преступление в соответствии с Уголовным кодексом РФ. В связи с чем авторами настоящей статьи было проведено правовое исследование, целью которого являлась выработка практических рекомендаций для медицинских работников, направленных на минимизацию юридических рисков, связанных с непроведением по воле родителей (одного из родителей) РМ в отношении ГН детей и(или) детей с ЭНМТ.

Отсутствие надлежащей правовой регламентации правил проведения первичных РМ новорожденным

На сегодняшний день не существует какого-либо отдельного нормативного правового акта, регламентирующего правила оказания первичной реанимационной помощи ГН детям и детям с ЭНМТ. Ранее основные принципы организации и алгоритмы оказания первичной и реанимационной помощи новорожденным в родильном зале были утверждены Приказом Минздравмедпрома РФ от 28.12.1995 № 372 (далее – Приказ № 372), однако данный приказ утратил силу еще в 2010 году.

В связи с тем, что содержание Приказа № 372 устарело и перестало быть актуальным, Минздравсоцразвития РФ направило Письмо от 21.04.2010 № 15-4/10/2-3204 «О направлении методического письма Минздравсоцразвития РФ „Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям“» (далее – МП № 15-4/10/2-3204), в тексте которого были учтены обновленные подходы к первичной реанимации новорожденных.

МП № 15-4/10/2-3204 установлены показания и особенности осуществления медицинских мероприятий, выполняемых в рамках различных этапов РМ, а также установлена последовательность проведения основных РМ. Помимо этого, МП № 15-4/10/2-3204 содержит отдельный раздел, посвященный особенностям оказания первичной реанимационной помощи ГН детям. Однако представленное МП № 15-4/10/2-3204 носит рекомендательный характер и регламентирует, скорее, процедурные вопросы, связанные с осуществлением РМ. Оно не способно ответить на обозначенные выше вопросы, связанные с конфликтами интересов, возникающими при нежелании родителей (одного из родителей) дать согласие на проведение РМ в отношении своего новорожденного ребенка.

Конфликт интересов ребенка и родителей при принятии решения о проведении (непроведении) РМ в отношении новорожденного ребенка

В настоящее время в соответствии с российским законодательством даже ГН ребенок, рожденный в период от 22 недель беременности и с ЭНМТ (например, 500 г), отвечающий признакам жизнеспособности, является человеком и, следовательно, обладает рядом прав, предоставленных ему законодательством, в том числе правом на жизнь и на уголовно-правовую охрану жизни.

Кроме того, новорожденный ребенок, так же как и любой другой человек, обладает правом на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41 Конституции РФ, ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – ФЗ № 323)) и дачу согласия на медицинское вмешательство (далее – МВ) или отказа от него (посредством волеизъявления своих законных представителей) (ст. 20 ФЗ № 323).

Так, согласно ч. 1 ст. 20 ФЗ № 323 необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия (далее – ИДС) гражданина или его законного представителя на МВ на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах МВ, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи.

В свою очередь, в соответствии с ч. 3 ст. 20 ФЗ № 323 гражданин (его законный представитель) имеет право отказаться от МВ или потребовать его прекращения, за исключением случаев, предусмотренных ч. 9 ст. 20 ФЗ № 323 (среди случаев, названных в ч. 9 ст. 20 ФЗ № 323, нет таких, которые могли бы ограничить право родителей на отказ от МВ (в том числе и РМ) в отношении их новорожденного ребенка). При этом гражданину (его законному представителю) в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия такого отказа.

Таким образом, де-юре родители новорожденного пациента имеют право отказаться от МВ, в т. ч. необходимого для спасения их ребенка, поскольку это прямо предусмотрено ч. 3 ст. 20 ФЗ № 323. При этом их действия не должны расцениваться как эвтаназия, так как с их стороны не было явной просьбы ускорить смерть ребенка (согласно ст. 45 ФЗ № 323, эвтаназией признается ускорение по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в т. ч. прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента).

Данный вывод подтверждается судебной практикой. Например, в своем Решении № 22-1345/2011 от 06.07.2011 суд Ханты-Мансийского автономного округа – Югры пришел к выводу, что родитель вправе отказаться от МВ в отношении своего ребенка и указанное не будет являться преступлением даже в том случае, если такой отказ находился в причинно-следственной связи с наступлением смерти ребенка.

Вместе с тем де-факто риск признания действий родителей по отказу от проведения РМ преступными все-таки существует. Более того, в теории преступлением могут быть признаны и действия медицинских работников, прекращающих или не проводящих РМ в отношении ребенка по воле его родителей. Информация об указанных рисках, в т. ч. о причинах их существования и о способах их минимизации, представлена ниже.

Ответственность родителей за отказ от проведения реанимации новорожденного

Как уже было сказано ранее, с одной стороны, на уровне федерального законодательства родителям предоставлено право на отказ от МВ в отношении своего ребенка, даже если такой отказ приведет к его смерти (ст. 20 ФЗ № 323). В то же время это очевидно противоречит нормам семейного законодательства, направленным на защиту интересов и прав ребенка. Так, из Семейного кодекса РФ (далее – СК РФ) следует, что родители являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов. Родители должны действовать в интересах своих детей, в т. ч. заботиться о здоровье своих детей (ст. 63 СК РФ).

Более того, в ст. 65 СК РФ прямо указано, что родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей и что при их осуществлении родители не вправе причинять вред здоровью детей. В случае же, если родители осуществляют родительские права в ущерб правам и интересам детей, то они несут ответственность в установленном законом порядке.

Таким образом, если родитель воспользуется правом на отказ от МВ, необходимого для спасения жизни его ребенка, и тем самым фактически приблизит новорожденного к смерти, его действия будут направлены против интересов и здоровья ребенка и, следовательно, могут быть расценены как злоупотребление родительскими правами.

С точки зрения уголовного права, действия родителей по отказу от МВ в отношении их новорожденного ГН ребенка с ЭНМТ могут быть квалифицированы следующим образом:

• В случае явной просьбы ускорить смерть ребенка (просьбы об эвтаназии) – по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ «Убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека».
• При отсутствии просьбы ускорить смерть ребенка:
  • по ст. 156 УК РФ «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего» (например, Приговор Мирового судьи судебного участка № 136 Клявлинского судебного района Самарской области от 07.09.2015 по делу № 1-40/2015);
  • по ст. 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности»;
  • по ст. 106 УК РФ «Убийство матерью новорожденного ребенка» (например, Приговор Ленинского районного суда Чеченской республики от по делу от 03.02.2017 по делу № 1-24/2017);
  • по ст. 125 УК РФ «Оставление в опасности».

О правовых рисках медицинских работников, реализующих волю родителей относительно реанимации новорожденного

Что касается медицинских работников, то необходимо учитывать, что они вправе оказывать медицинскую помощь без согласия пациента (его законного представителя) лишь в исключительных случаях, предусмотренных ч. 9 ст. 20 ФЗ № 323. Оказание РМ ГН ребенку не входит в перечень таких случаев, а потому медицинский работник не вправе осуществляться МВ (в данном случае РМ) вопреки воле родителей (родителя). В противном случае будет нарушено право на отказ от медицинского вмешательства, закрепленное в ч. 3 ст. 20 ФЗ № 323.

Этот вывод косвенно подтверждается ч. 5 ст. 20 ФЗ № 323, согласно которой при отказе законного представителя от МВ, необходимого для спасения жизни ребенка, медицинская организация наделена правом (но не обязанностью) обратиться в суд для защиты интересов несовершеннолетнего пациента. Как показывает практика, суды обычно удовлетворяют такие иски (например, Решение Дзержинского районного суда г. Волгограда от 20.09.2016 по делу № 2а-16881/2016).

Таким образом, если родитель в письменной форме подписал отказ от проведения РМ, то до вынесения соответствующего решения суда медицинские работники не вправе проводить какие-либо медицинские вмешательства в отношении новорожденных.

Однако в данном случае следует учитывать, что для того, чтобы отказ родителей от РМ был правомерен, должен быть соблюден ряд условий:

1. Медицинский работник обязан разъяснить родителю, дающему отказ, возможные последствия отказа от РМ.
2. Отказ от МВ должен быть оформлен в письменной форме.

Отметим, что помимо медицинских рисков мы также рекомендуем объяснять родителям правовые риски отказа от проведения РМ, в т. ч. риски возможной уголовной ответственности.

Между тем, помимо очевидных рисков, при правовой оценке отказа от проведения РМ, данного женщиной непосредственно после рождения ребенка, может встать также резонный вопрос о физиологической способности роженицы адекватно руководить своими действиями, что тем более может усугубляться действием назначенных ей наркотических лекарственных средств, психотропных веществ и т. д. В связи с этим авторы настоящей статьи рекомендуют по возможности брать отказы родителей от проведения РМ еще до начала родов (или искусственного прерывания беременности), в результате которых родится недоношенный ребенок.

Кроме того, для минимизации дальнейших рисков, мы также рекомендуем определять состояние женщины, подписывающей отказ, как состояние способности выразить свою волю (с физиологической точки зрения) консилиумом врачей, желательно с участием врача-психиатра и (или) медицинского психолога. Безусловно, такой письменный отказ родителя может в дальнейшим явиться основанием для возбуждения против него уголовного дела по одной из вышеперечисленных статей Уголовного кодекса.

Также, по нашему мнению, до начала родов следует по возможности разобраться в статусе мужчины (а точнее, предполагаемого отца будущего ребенка), сопровождающего женщину, а именно: определить их связь (в частности удостовериться в том, заключен ли между ними официальный брак), дабы далее определить, насколько его мнение относительно проведения/непроведения РМ в отношении новорожденного ребенка вообще может иметь значение с юридической точки зрения (информация о том, почему определение статуса предполагаемого отца ребенка имеет значение при определении того, подлежит ли его мнение относительно проведения/непроведения РМ учету, будет представлена в следующем разделе настоящей статьи).

В случаях же, когда ребенок уже родился и отказ от МВ (например, от искусственной вентиляции легких (далее – ИВЛ)) напрямую угрожает его жизни, авторы настоятельно рекомендуют вызывать в медицинскую организацию представителей органов опеки, а также органов внутренних дел (полицию). Хотя последние не правомочны без решения суда как-либо повлиять на решение родителей ребенка отказаться от МВ, они смогут зафиксировать факт самого отказа, а также то, что медицинские работники пояснили родителям риски, к которым отказ может привести. Например, в случае смерти ребенка родители, пытаясь избежать уголовной ответственности, могут заявить, что отказ от МВ был подписан под давлением медицинских работников и т. д. Однако присутствие свидетелей из компетентных органов позволит нивелировать подобные риски.

Кроме того, возможна также и другая ситуация, а именно: когда родители не просто отказываются от проведения РМ, но и просят медицинских работников об ускорении смерти их ребенка какими-либо действиями (бездействием), например, путем прекращения уже начавшихся мероприятий по поддержанию жизни (эвтаназия). В случае если медицинский работник, следуя данной просьбе, прекратил осуществлять МВ (например, прекратил проведение ИВЛ), то его действия могут быть квалифицированы как преступление по следующим пунктам ст. 105 УК РФ:

• П. «в» ч. 2 Умышленное причинение смерти малолетнему или иному лицу, заведомо для виновного находящемуся в беспомощном состоянии»;
• П. «ж» ч. 2 «Убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору».

Между тем в некоторых случаях прекращение мероприятий по поддержанию жизни является законным. В частности, законодательство РФ содержит особые положения об основаниях прекращения и непроведения РМ, которые распространяются и на РМ в отношении ГН детей с ЭНМТ. Так, в силу ч. 6 ст. 66 ФЗ № 323 реанимационные действия прекращают:

• При констатации смерти человека на основании смерти головного мозга, в т. ч. на фоне неэффективного применения полного комплекса РМ, направленных на поддержание жизни;
• При неэффективности РМ, направленных на восстановление жизненно важных функций, в течение 30 минут;
• При отсутствии у новорожденного сердцебиения по истечении 10 минут с начала проведения РМ (ИВЛ, массажа сердца, введения лекарственных препаратов).

Реанимационные действия не проводят вовсе (ч. 7 ст. 66 ФЗ № 323):

• При состоянии клинической смерти (остановке жизненно важных функций организма человека (кровообращения и дыхания) потенциально обратимого характера на фоне отсутствия признаков смерти мозга) на фоне прогрессирования достоверно установленных неизлечимых заболеваний* или неизлечимых последствий острой травмы, несовместимых с жизнью**;
• При наличии признаков биологической смерти человека.

Аналогичные положения о РМ закреплены в Постановлении Правительства РФ от 20.09.2012 № 950 «Об утверждении Правил определения момента смерти человека, в том числе критериев и процедуры установления смерти человека, Правил прекращения реанимационных мероприятий и формы протокола установления смерти человека» (далее – ПП № 950). Кроме того, случаи, когда РМ в отношении новорожденных детей должны оканчиваться, описаны в п. 2.5 МР № 15-4/10/2-3204 (носят рекомендательный характер).

Таким образом, медицинский работник вправе прекратить либо не проводить РМ в строго установленных ст. 66 ФЗ № 323 и ПП № 950 случаях. При этом мнение законных представителей ребенка в данном случае не учитывается, т. к. норма о прекращении и непроведении РМ носит императивный характер и не обязывает медицинских работников производить действия по оформлению письменного ИДС на МВ либо отказа от него.

Более того, при проведении РМ при наличии императивной нормы об их непроведении может сложиться ситуация, когда реанимированный ребенок будет пожизненно обречен на вегетативный образ жизни. В связи с этим на практике может возникнуть вопрос о том, имеют ли право родители такого ребенка обратиться в суд с иском о возмещении имущественного и морального вреда к медицинской организации, последствием незаконных действий которой стала обязанность родителей долгие годы ухаживать за неизлечимо больным ребенком.

В завершение настоящего раздела еще раз считаем необходимым сделать акцент на том, что для прекращения либо непроведения РМ должны быть законные основания. При этом в любом случае на враче будет лежать обязанность разъяснить родителям ребенка в доступной форме основания непроведения либо прекращения РМ. В иных случаях, которые не указаны в ст. 66 ФЗ № 323, а также в случае отсутствия письменного отказа родителя от МВ, медицинский работник обязан проводить РМ в отношении ребенка.

Практические рекомендации по разрешению конфликтов интересов, возникающих при принятии родителями разных решений о проведении или непроведении реанимации

Как мы говорили в начале статьи, при принятии родителями (одним из родителей) новорожденного ГН ребенка с ЭНМТ решения о согласии/несогласии на проведение РМ может возникнуть конфликт интересов между правами ребенка, матери и отца. На практике такой конфликт может выражаться в следующих ситуациях:

1. Мать ребенка не дает согласия на проведение реанимационных пособий, а отца в момент рождения в медицинской организации нет.
2. Отец настаивает на спасении новорожденного, а его мать отказывается от проведения РМ и при этом оспаривает факт отцовства мужчины, выразившего согласие на оказание медицинской помощи ее ребенку.

Начнем с первой ситуации. В данном случае ключевым является вопрос о том, должно ли быть учтено мнение второго родителя или достаточно позиции одного из них?

Отвечая на данный вопрос, обратимся к ч. 1 ст. 61 СК РФ. Согласно данной норме, родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (то есть имеют равные родительские права и обязанности). Указанное, с формальной точки зрения, в совокупности с положениями представленных выше норм ст. ст. 63–65 СК РФ, а также ч. 2 ст. 20 ФЗ № 323 («…информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство дает один из родителей…») означает, что вопрос об оказании или неоказании медицинской помощи ребенку (в т. ч. и проведении РМ в отношении ГН ребенка, нуждающегося в экстренных РМ) может решаться одним из родителей (при том любым – как матерью, так и отцом).

Это означает, что медицинский работник вправе не проводить ГН ребенку с ЭНМТ РМ, если мать ребенка предоставила отказ от такого МВ, а позиция отца по данному вопросу неизвестна. На медицинского работника или медицинскую организацию в подобной ситуации не возложено каких-либо обязанностей по розыску отца новорожденного в целях получения его согласия на оказание РМ.

При этом все-таки необходимо учитывать то, что в России действуют международные и внутрироссийские правовые нормы, направленные на защиту детей, в т. ч. защиту их права на жизнь, а также установлен приоритет охраны здоровья детей. Так, в ст. 7 ФЗ № 323 определено, что государство признает охрану здоровья детей как одно из важнейших и необходимых условий развития детей. Дети подлежат особой охране, включая заботу об их здоровье и надлежащую правовую защиту в сфере охраны здоровья, и имеют приоритетные права при оказании медицинской помощи. Также в данной статье установлено, что медицинские организации, общественные объединения и иные организации обязаны признавать и соблюдать права детей в сфере охраны здоровья.

Из указанных общих норм следует, что для защиты прав ребенка на жизнь и здоровье медицинская организация может «приложить усилия» для поиска отца, который, теоретически, может дать согласие на проведение РМ (однако, как указывалось выше, такой прямой обязанности законодательством не предусмотрено, равно как не предусмотрено и ответственности за неосуществление подобных «розыскных» действий).

При этом, если отец ГН ребенка все-таки будет найден и теоретически будет готов дать согласие на проведение ему РМ, это может привести ко второй описанной выше проблемной ситуации (когда отец настаивает на спасении новорожденного, а его мать отказывается от проведения РМ и при этом оспаривает факт отцовства мужчины, выразившего согласие на оказание медицинской помощи ее ребенку).

Разрешая же подобную проблему, полагаем, что, во-первых, необходимо исходить из положений ч. 1 ст. 61 СК РФ, согласно которой родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей. Это в совокупности со ст. 20 ФЗ № 323 означает, что как отец, так и мать могут дать согласие на РМ и (или) отказаться от их проведения. Во-вторых, следует учитывать ч. 2 ст. 65 СК РФ, согласно которой все вопросы, касающиеся воспитания детей, решаются родителями по их взаимному согласию исходя из интересов детей и с учетом мнения детей. Родители (один из них) при наличии разногласий между ними вправе обратиться за разрешением этих разногласий в орган опеки и попечительства или в суд.

Из этого следует, что, в отсутствии согласия между родителями, один из них теоретически мог бы обратиться в суд для разрешения вопроса о проведении или непроведении экстренных РМ. Однако практически времени на такое обращение нет, так как РМ ГН ребенку с ЭНМТ необходимы незамедлительно. Поэтому решение о проведении или непроведении РМ придется принимать медицинской организации.

Таким образом, если матерью, которая выражает отказ от проведения РМ, «вопрос об отцовстве» не ставится, медицинские работники вправе провести ребенку РМ, получив согласие от отца. В данном случае будет формально соблюдено и требование ст. 20 ФЗ № 323 о наличии согласия на МВ от одного законного представителя, и общие нормы, направленные на реализацию приоритета охраны здоровья детей.

Что же касается ситуации, когда мать ребенка заявляет, что лицо, называющее себя его отцом, таковым не является (и, следовательно, не имеет права давать / не давать согласия на МВ), необходимо учитывать следующее.

Чтобы представители медицинской организации могли определить, признается ли лицо отцом новорожденного ребенка (и, соответственно, его законным представителем) и нужно ли учитывать его мнение по вопросу о проведении/непроведении РМ в отношении новорожденного, необходимо определить, действует ли в рассматриваемом случае презумпция отцовства. Если же такая презумпция не действует, то отцовство может быть установлено только путем подачи соответствующего заявления в орган ЗАГС или в суд.

Так, отцом ребенка всегда считается муж матери ребенка (в указанном случае отцовство удостоверяется записью о браке) (ч. 2 ст. 48 СК РФ). Также презумпция отцовства действует в случае рождения ребенка в течение 300 дней с момента расторжения брака или признания брака недействительным.3

Указанное означает, что если мужчина состоит в браке с матерью ребенка (и, соответственно, существуют документы, подтверждающие этот факт), то заявления последней о том, что он не является отцом и не имеет права изъявлять свою волю по вопросу о проведении/непроведении РМ должны быть проигнорированы медицинской организацией, поскольку из ст. 52 СК РФ следует, что оспаривание отцовства возможно только в судебном порядке.

В свою очередь, если женщина не состоит в браке с мужчиной и отсутствуют иные обстоятельства, презюмирующие отцовство, то данный факт может быть установлен только путем внесения соответствующей записи органов ЗАГС или же вынесения соответствующего судебного постановления. В такой ситуации медицинская организация вправе учитывать только позицию матери новорожденного ребенка. Следовательно, если она выражает отказ от РМ, медицинская организация не вправе их проводить вне зависимости от мнения мужчины, называющего себя отцом ребенка.

В заключение данного раздела отметим, что при принятии решения о проведении или непроведении недоношенному ребенку РМ, необходимых для спасения его жизни, родители такого ребенка зачастую не руководствуются интересами ребенка, а преследуют личные цели и не желают обременять себя нагрузкой пожизненной заботы о тяжело пораженном ребенке.4

В связи с указанным, в некоторых странах, где достигнуты наилучшие результаты в вопросах выхаживания новорожденных, например, в Швеции, родителей привлекают к принятию решения о проведении или непроведении РМ в отношении новорожденных, но их мнение не является решающим.5

Авторы же настоящей статьи, завершая свое исследование, считают важным напомнить о необходимости соблюдения баланса между правом и реальностью, поскольку мир человеческих отношений гораздо шире правовых рамок и, по нашему мнению, не всегда точное побуквенное следование нормам законодательств, тем более не всегда и во всем совершенного, является действительно самоцелью. Медицинскому миру известны определенные компромиссы и уловки, позволяющие по большому счету конструктивно выйти из трагедии рождения глубоко больного ребенка, обреченного вместе со своими родителями на долгие годы жизни, лишенной каких-либо признаков нормальной жизнедеятельности и счастья материнства/отцовства. Естественно, мы опускаем конкретные разъяснения и ограничимся лишь тем, что в данном вопросе главным, пожалуй, является максимально объективный баланс прав, законных интересов и рисков всех сторон.

1. 1Кузьмин С. Б., Сергеев Ю. Д. Этические и правовые аспекты прекращения поддержки жизненных функций в отделениях реанимации и интенсивной терапии новорожденных // Медицинское право. 2015. № 5. С. 18–21.
2. 2Там же.
3. 3Краснова Т. В. Влияние регистрации брака на осуществление прав и исполнение обязанностей родителей // Lex russica. 2016. № 10. С. 77–87.
4. 4Там же.
5. 5Базовая помощь новорожденному – международный опыт / Под ред. Н. Н. Володина, Г. Т. Сухих; науч. ред. Е. Н. Байбарина, И. И. Рюмина. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008.